А сегодня исчез Роджер. Совсем пропал. Карина была в общаге – закрыто, оставила записку, написала в мессенджер – глухо! Где он? Куда мог подеваться? Род – её последняя опора, человек, ставший родным! Впервые за много лет ей было неодиноко. Она задумалась, кто этот парень? Ничего не известно о нем: ни фамилии, ни возраста. Откуда приехал, кто его родители? Даже в полицию прийти не с чем.
На рабочем столе Роджера женщина заметила письмо. Развернула. Почерк Лёшин – даже страшно стало. Только, не клон писал его. Алексей второй не станет ей писать - он постоянно занят. Что-то изучает, то в компьютере, то по книгам. Говорить не умеет почти, а уж к эпистолярному жанру точно не приспособлен. А тут такие обороты!
«Дорогая Карина Игоревна! Простите меня за всё. Хотя, после того, что вы сейчас узнаете, вряд ли вам покажется разумной идея простить меня. Думаю, что вы вообще не захотите больше иметь такого знакомого. В своё оправдание скажу одно: я сожалею о случившемся. Но сделанного не поправить: Алексей к нам не вернётся. Мне трудно говорить, но только покаяние может искупить мою вину. Я убил Алексея Рудакова. Моего друга и учителя. И нет мне прощения».
На рабочем столе Роджера женщина заметила письмо. Развернула. Почерк Лёшин – даже страшно стало. Только, не клон писал его. Алексей второй не станет ей писать - он постоянно занят. Что-то изучает, то в компьютере, то по книгам. Говорить не умеет почти, а уж к эпистолярному жанру точно не приспособлен. А тут такие обороты!
«Дорогая Карина Игоревна! Простите меня за всё. Хотя, после того, что вы сейчас узнаете, вряд ли вам покажется разумной идея простить меня. Думаю, что вы вообще не захотите больше иметь такого знакомого. В своё оправдание скажу одно: я сожалею о случившемся. Но сделанного не поправить: Алексей к нам не вернётся. Мне трудно говорить, но только покаяние может искупить мою вину. Я убил Алексея Рудакова. Моего друга и учителя. И нет мне прощения».