Сегодня, 18 ноября — замечательный праздник. День философии. Хочется поздравить всех философов, и профессиональных, и любителей, и просто философствующих. Хочется, потому что это не надуманный, а действительный объединяющий людей праздник.
Подлинно объединяющий, потому что, как выразился Карл Ясперс, «Подлинная экзистенция раскрывается лишь в межличностной коммуникации — при наличии Другого, когда два человека хотят найти Истину». А как они её ищут? Автор работы «"Я" внутри социальной реальности» Джордж Герберт Мид ответил так: «Индивидуальный разум может существовать только в связи с другими разумами, делясь с ними означающими». Делиться, особенно в праздник — приятное занятие. А в условиях современного знания, характерного перепроизводством символического, можно делиться сколь угодно — от субъекта точно не убудет, поскольку машинерия реальности работает всецело для того, чтобы закрома его знаний не оскудели. Куда там! - суметь бы распорядиться тем, что оставил на нашу долю хотя бы постмодерн, а метамодернизм уже наследуют новые поколения.
В этот день, приуроченный не к окончанию войн, не к объединению в осаждённой крепости, не к мифотворческим конструктам, а к чему-то хорошему, во всяком случае, тому, где присутствуют слова «любовь» и «мудрость», хочется и сказать о виновнице торжества что-то хорошее.
С одной стороны, философия — это описание модели реальности мыслящим человеком, или, как считал Витгенштейн, философия есть логическое прояснение мыслей. И если поставить на этом точку, то ничего хорошего о философии и не скажешь, поскольку это до неприличия обеднит её.
Дело в том, что философия с точки зрения психиатрии и структурного психоанализа — это великолепно структурированный и декодированный бред. Убедиться в этом нетрудно. Дайте неподготовленному человеку почитать того же Витгенштейна, или лучше Кроули. Не зная языка, являющегося ключом к их логике, их тексты будут носить исключительно бредовый характер. Незнание всё делает бредом, знание же делает бред логикой. Как выразился в великолепном «Двойнике» Жозе Сармаго, «хаос это порядок который нужно расшифровать».Именно поэтому философия подлинно объединяет человечество, сподвигая декодировать бред фигуры Другого, пробираться через лабиринт коанов и парадоксов с одной лишь целью — понять другого человека и через это понимание раскрыть себя, ведь всё, что мы понимаем, интегрируется в наше «Я». Изучение всякой науки меняет целостное мировоззрение изучающего – поскольку становится частью понятной ему реальности, моделью окружающего его, слишком большого для непосредственного познания, мира. Различные виды знания приводят к различным изменениям мировоззрения – поскольку выделяют разные основные структуры мира, с помощью которых моделируют его. И чем больше их, тем богаче плюральность реальности.
До середины XX века у человека ещё теплилась надежда на разговор о знании как об объекте, но середина столетия стала переломной: с развитием квантовой механики бóльшая часть творческих умов пришла к признанию, что любая философия субъективна, а любая реальность по своему характеру является психической. Философ — бог в мире собственного концепта. Чем в большей степени человек философ, чем в большей степени он структурирует непознаваемую, непостигаемую и дефицитарную реальность, тем в большей степени он демиург — и не важно, что реальность представляет собой фантазм, наделённый структурой, словно природа или храм, одушевлённые и наделённые смыслом (последнее и по сей день никого не смущает, да не оскорбятся ничьи чувства, аминь).
Томас Гоббс подчёркивал, что сутью философии является познание свойств её предмета и способа его возникновения, чтобы воздействовать на него именно в человеческой практике. Так что, хоть антропоцентризм не лучший советчик, другого у нас нет и не будет. Философия — не только объект познания, но и интерсубъект, говорящий с миром миллиардами голосов наших маленьких «Я», внутренних Других, как ласково именовал их Жак Лакан.
Гегель обращал внимание на то, что философия это сознание отдельного человека эпохи, который зафиксировал эту эпоху, так что можно пригласить в игру с ней не только естественные науки, но и историю, этику, эпистемологию. И правда, не зная истории эпохи, языка философа, психических особенностей его личности, его травм, его детства и условий становления, в эту игру не сыграешь — всё время будешь попадать мимо.
Философия слишком разная в локациях и эпистемах цивилизации. Профессиональные философы признают, что часто это вообще разные науки или даже шире — типы рефлексии, дискурсивных практик, объединённые поиском того, что на каждом этапе считалось за истину, приближение к объективному с субъективных точек зрений разных философов. Ну хотя бы разделение – философия для себя (поиск самого себя) и философия профессиональной (сущностно - публичной) деятельности.
Если пойти на срез глубже, можно легко убедиться, что под философией подразумевается и обобщается ещё больше разносубстанциональных интерсубъектов. Например, прекрасное подростковое чтиво Ницше и одно из самых сложных направлений онтологии и гносеологии Гегеля — объединено общей фразой «немецкая философия». Что там общего? Только то что оба немцы? Но и это спорно. Это как про дореволюционного коми-пермяка и постперестроечного аварца сказать, что оба россияне.
Ещё одна как нам кажется необходимая дифференциация, это отделение философии от так называемой религиозной философии. Слава Богу, богословие всё-таки отделено. Такой оксюморон можно было допустить во времена Платона или Тертулиана, в условиях религиозной эпистемы. И несмотря на то, что Фейербах указывал на то, что философия не должна отвергать религию, поскольку это часть человеческой деятельности, несмотря на то, что человек придумывает идею бога для того, чтобы познать самого себя – как свой акцептор результата деятельности, сегодня такое обобщение несколько анахронично. Получается, что чтиво а ля Ницше и Бодрийар, религиозная философия а ля Бёме, психоанализ а ля Фройд, аналитическая философия вроде Витгенштейна или теоретическая философия вроде энергоэволюционизма Веллера — это всё разное. Это всё — прекрасно. И агамический монизм кашмирского шиваизма — прекрасно. И дебаты Фуко и Хомски о природе человека — прекрасны. И панпсихизм Козлова, и космизм Вернадского, и философия функциональных систем Анохина! Но всё это разное, и обобщение, возможно, только обесценивает их всех в попытке унификации. По правде говоря, это разные миры, настолько разные, насколько были творцы, их создавшие.
Сократ не занимался всем тем, чем он занимался в Афинах, по причине соответствия некоторому нормативу. Более того — для современников это оказалось не только не утилитарно, но и преступно. Однако, цивилизация произвела переоценку, и Сократ живёт в ее культурном наследии. Пусть цивилизация определяет и оценивает — и неважно как это называть.
Что касается философии, как совокупности учений о познании, это не наука (она ничего не доказывает). Но это научный и жизненный инструмент. Её задачи — инкорпорировать в человека четыре мыслительных инструмента, необходимых для продуктивности, качества жизни, понимания мира.
1. Категориальный аппарат.
2. Аппарат терминологии.
3. Аппарат методологии.
4. Аппарат систематики.
Ну какой Ницше, какой Лакан, «какой орёл, какой заяц»? Да, если это для буддиста, то можно рассматривать буддийскую философию, если для физика — натурфилософию и метафизику, если для обывателя — жизненную философию. Человек — вот мера всех вещей. Прочь прокрустовы клещи от праматери всех наук! Хочешь быть философом — будь им.
Как справедливо однажды заметил Владимир Васильевич Миронов, покойный декан философского факультета МГУ, философия не обещает мудрость, но может дать любовь к мудрости.
А значит, сегодняшний праздник стоит того, чтобы пофилософствовать.
Подлинно объединяющий, потому что, как выразился Карл Ясперс, «Подлинная экзистенция раскрывается лишь в межличностной коммуникации — при наличии Другого, когда два человека хотят найти Истину». А как они её ищут? Автор работы «"Я" внутри социальной реальности» Джордж Герберт Мид ответил так: «Индивидуальный разум может существовать только в связи с другими разумами, делясь с ними означающими». Делиться, особенно в праздник — приятное занятие. А в условиях современного знания, характерного перепроизводством символического, можно делиться сколь угодно — от субъекта точно не убудет, поскольку машинерия реальности работает всецело для того, чтобы закрома его знаний не оскудели. Куда там! - суметь бы распорядиться тем, что оставил на нашу долю хотя бы постмодерн, а метамодернизм уже наследуют новые поколения.
В этот день, приуроченный не к окончанию войн, не к объединению в осаждённой крепости, не к мифотворческим конструктам, а к чему-то хорошему, во всяком случае, тому, где присутствуют слова «любовь» и «мудрость», хочется и сказать о виновнице торжества что-то хорошее.
С одной стороны, философия — это описание модели реальности мыслящим человеком, или, как считал Витгенштейн, философия есть логическое прояснение мыслей. И если поставить на этом точку, то ничего хорошего о философии и не скажешь, поскольку это до неприличия обеднит её.
Дело в том, что философия с точки зрения психиатрии и структурного психоанализа — это великолепно структурированный и декодированный бред. Убедиться в этом нетрудно. Дайте неподготовленному человеку почитать того же Витгенштейна, или лучше Кроули. Не зная языка, являющегося ключом к их логике, их тексты будут носить исключительно бредовый характер. Незнание всё делает бредом, знание же делает бред логикой. Как выразился в великолепном «Двойнике» Жозе Сармаго, «хаос это порядок который нужно расшифровать».Именно поэтому философия подлинно объединяет человечество, сподвигая декодировать бред фигуры Другого, пробираться через лабиринт коанов и парадоксов с одной лишь целью — понять другого человека и через это понимание раскрыть себя, ведь всё, что мы понимаем, интегрируется в наше «Я». Изучение всякой науки меняет целостное мировоззрение изучающего – поскольку становится частью понятной ему реальности, моделью окружающего его, слишком большого для непосредственного познания, мира. Различные виды знания приводят к различным изменениям мировоззрения – поскольку выделяют разные основные структуры мира, с помощью которых моделируют его. И чем больше их, тем богаче плюральность реальности.
До середины XX века у человека ещё теплилась надежда на разговор о знании как об объекте, но середина столетия стала переломной: с развитием квантовой механики бóльшая часть творческих умов пришла к признанию, что любая философия субъективна, а любая реальность по своему характеру является психической. Философ — бог в мире собственного концепта. Чем в большей степени человек философ, чем в большей степени он структурирует непознаваемую, непостигаемую и дефицитарную реальность, тем в большей степени он демиург — и не важно, что реальность представляет собой фантазм, наделённый структурой, словно природа или храм, одушевлённые и наделённые смыслом (последнее и по сей день никого не смущает, да не оскорбятся ничьи чувства, аминь).
Томас Гоббс подчёркивал, что сутью философии является познание свойств её предмета и способа его возникновения, чтобы воздействовать на него именно в человеческой практике. Так что, хоть антропоцентризм не лучший советчик, другого у нас нет и не будет. Философия — не только объект познания, но и интерсубъект, говорящий с миром миллиардами голосов наших маленьких «Я», внутренних Других, как ласково именовал их Жак Лакан.
Гегель обращал внимание на то, что философия это сознание отдельного человека эпохи, который зафиксировал эту эпоху, так что можно пригласить в игру с ней не только естественные науки, но и историю, этику, эпистемологию. И правда, не зная истории эпохи, языка философа, психических особенностей его личности, его травм, его детства и условий становления, в эту игру не сыграешь — всё время будешь попадать мимо.
Философия слишком разная в локациях и эпистемах цивилизации. Профессиональные философы признают, что часто это вообще разные науки или даже шире — типы рефлексии, дискурсивных практик, объединённые поиском того, что на каждом этапе считалось за истину, приближение к объективному с субъективных точек зрений разных философов. Ну хотя бы разделение – философия для себя (поиск самого себя) и философия профессиональной (сущностно - публичной) деятельности.
Если пойти на срез глубже, можно легко убедиться, что под философией подразумевается и обобщается ещё больше разносубстанциональных интерсубъектов. Например, прекрасное подростковое чтиво Ницше и одно из самых сложных направлений онтологии и гносеологии Гегеля — объединено общей фразой «немецкая философия». Что там общего? Только то что оба немцы? Но и это спорно. Это как про дореволюционного коми-пермяка и постперестроечного аварца сказать, что оба россияне.
Ещё одна как нам кажется необходимая дифференциация, это отделение философии от так называемой религиозной философии. Слава Богу, богословие всё-таки отделено. Такой оксюморон можно было допустить во времена Платона или Тертулиана, в условиях религиозной эпистемы. И несмотря на то, что Фейербах указывал на то, что философия не должна отвергать религию, поскольку это часть человеческой деятельности, несмотря на то, что человек придумывает идею бога для того, чтобы познать самого себя – как свой акцептор результата деятельности, сегодня такое обобщение несколько анахронично. Получается, что чтиво а ля Ницше и Бодрийар, религиозная философия а ля Бёме, психоанализ а ля Фройд, аналитическая философия вроде Витгенштейна или теоретическая философия вроде энергоэволюционизма Веллера — это всё разное. Это всё — прекрасно. И агамический монизм кашмирского шиваизма — прекрасно. И дебаты Фуко и Хомски о природе человека — прекрасны. И панпсихизм Козлова, и космизм Вернадского, и философия функциональных систем Анохина! Но всё это разное, и обобщение, возможно, только обесценивает их всех в попытке унификации. По правде говоря, это разные миры, настолько разные, насколько были творцы, их создавшие.
Сократ не занимался всем тем, чем он занимался в Афинах, по причине соответствия некоторому нормативу. Более того — для современников это оказалось не только не утилитарно, но и преступно. Однако, цивилизация произвела переоценку, и Сократ живёт в ее культурном наследии. Пусть цивилизация определяет и оценивает — и неважно как это называть.
Что касается философии, как совокупности учений о познании, это не наука (она ничего не доказывает). Но это научный и жизненный инструмент. Её задачи — инкорпорировать в человека четыре мыслительных инструмента, необходимых для продуктивности, качества жизни, понимания мира.
1. Категориальный аппарат.
2. Аппарат терминологии.
3. Аппарат методологии.
4. Аппарат систематики.
Ну какой Ницше, какой Лакан, «какой орёл, какой заяц»? Да, если это для буддиста, то можно рассматривать буддийскую философию, если для физика — натурфилософию и метафизику, если для обывателя — жизненную философию. Человек — вот мера всех вещей. Прочь прокрустовы клещи от праматери всех наук! Хочешь быть философом — будь им.
Как справедливо однажды заметил Владимир Васильевич Миронов, покойный декан философского факультета МГУ, философия не обещает мудрость, но может дать любовь к мудрости.
А значит, сегодняшний праздник стоит того, чтобы пофилософствовать.
ндекс
