Что - то зябко в рассветной дымке,
Посвист птичий у самой заимки,
Шелест листьев и хвороста хруст.
Воздух чист и качается куст.
И тепло. Ах, какой перезвон!
Из груди вырывается стон.
А у ног моих, что за диво!
Догорает костер красиво.
Язычки согревают руки,
Не дают даже шанса скуке.
Между пальцев струятся блики.
И не малы, и не велики.
Тают искры, кусая ладонь,
Но опять загорелся огонь.
Обжигающе и знакомо,
У огня своя аксиома.
Из поленьев березовых сок,
Выброс пламени сух, высок.
И пылает огонь, как прежде,
Воспевая оду надежде.
С треском ветки опали в пламя,
Закрываешь глаза, меж нами
Пролетают редкие искры,
Поправляет оркестр регистры.
И в зародыше светлого дня
Я открою калему огня.
И опять горячо, и вновь
Лижет веки бесстрастный огонь.
Снова всплеск, как последний выстрел,
Отгорел костерочек, выспел.
Посвист птичий у самой заимки,
Шелест листьев и хвороста хруст.
Воздух чист и качается куст.
И тепло. Ах, какой перезвон!
Из груди вырывается стон.
А у ног моих, что за диво!
Догорает костер красиво.
Язычки согревают руки,
Не дают даже шанса скуке.
Между пальцев струятся блики.
И не малы, и не велики.
Тают искры, кусая ладонь,
Но опять загорелся огонь.
Обжигающе и знакомо,
У огня своя аксиома.
Из поленьев березовых сок,
Выброс пламени сух, высок.
И пылает огонь, как прежде,
Воспевая оду надежде.
С треском ветки опали в пламя,
Закрываешь глаза, меж нами
Пролетают редкие искры,
Поправляет оркестр регистры.
И в зародыше светлого дня
Я открою калему огня.
И опять горячо, и вновь
Лижет веки бесстрастный огонь.
Снова всплеск, как последний выстрел,
Отгорел костерочек, выспел.