🕉📿САННЬЯСА📿🕉
Сансара, как обусловленное существование - тупик, запутанный лабиринт.
Санньяса, выбор санньясы - это достойный выход из тупика сансары.
Быть санньяси - означает жить осознанно, наедине с Богом, без привязанностей.
Из санньясы возможна садхана, возможен тапас.
Возможна сева.
В этом ее, санньясы, главная ценность.
И никто не сможет вам помешать.
В санньясе они возможны потому, что этот статус создан, предназначен именно для садханы, севы и тапаса.
В санньясе вы можете предаваться садхане, тапасу так долго, сколько захотите, и все поймут это.
А из садханы и тапаса, как известно, рождаются самадхи и сиддхи.
Из самадхи приходит непрерывное осознание истинной природы ума, сахаджи.
Из такого осознания истинной природы ума приходит викальпа-кшая - самоосвобождение, мано-наша - разрушение иллюзии двойственного ума, васана-кшая - разрушение кармических тенденций.
Из мано-наша приходит просветление, джняна, а затем и Освобождение, Мокша.
Из Мокши приходят свобода, вечная мудрость и ничем не обусловленное счастье пребывания в Атмане.
Поэтому санньяса - это самое лучшее, самое великое, что может произойти с вами в этой жизни, кроме, разумееется, самадхи и Мокши.
🕉Из сатсанга Шри Гуру Свами Вишнудевананда Гири
Шри Ауробиндо
Эссе о Гите.
Глава 6. Человек и жизненная борьба.
(окончание главы)
Арджуна – это кшатрий, раджасический человек, подчиняющий свои раджасические действия высокому саттвическому идеалу. Он выходит на это эпическое сражение в предвкушении битвы, как на «праздник войны» (1.22 – прим. пер.), но с гордой уверенностью в правоте своего дела; он мчится на стремительной колеснице, разрывая сердца врагов победным рёвом своей боевой раковины (1.14, 15, 19 – прим. пер.); он хочет взглянуть на этих царей мира (1.22-23 – прим. пер.), выступающих против него за неправое дело, стремящихся сделать здесь нормой жизни презрение к закону, справедливости и истине, сменив их на своекорыстие и высокомерный эгоизм. Когда эта уверенность в нём разрушается и он оказывается выбитым из привычной колеи, а ментальная основа жизни уходит у него из-под ног (1.27, 45 – прим. пер.), в его раджасическом существе вскипает тамас, а с ним – реакция изумления, печали, ужаса, смятения, уныния, недоумения и глубокий разлад рассудка с самим собой; он теряет присутствие духа, впадая в невежество и инерцию. Именно поэтому он решает отречься [от жизни и действий]. Лучше быть нищим и жить подаянием, чем такая дхарма кшатрия (2.5 – прим. пер.); чем битва и действия, ведущие к повальной резне; чем закон, согласно которому господство, слава и власть достигаются лишь разрушением и кровопролитием; чем вкушение обагрённых кровью наслаждений; чем защита справедливости и права средствами, не совместимыми с понятием о праве и справедливости; чем утверждение общественного закона посредством войны, чей ход и итог разрушают все устои общества.
Sannyāsa – это отречение от жизни и действий и от трёх гун Природы, но решение принять её определяется той или иной гуной. Это может быть тамасический импульс – отречение из бессилия, страха, неприятия, отвращения, ощущения ужаса от мира и жизни; или импульс может быть раджасическим, но с тамасическим оттенком – усталость от борьбы, печаль, разочарование, нежелание участвовать в этой бессмысленной суете со всеми её страданиями и вечной неудовлетворённостью. Или же это может быть раджасический, но облагороженный саттвой импульс – стремление достичь чего-то, превосходящего все блага жизни, обрести высшее состояние, подчинить саму жизнь внутренней силе, что дерзает разорвать все путы и выйти за все пределы. Наконец, это может быть саттвическое отречение – интеллектуальное восприятие тщеты жизни и отсутствия сколь-нибудь реальной цели или оправдания этого мироздания и его вечного коловращения, или же духовное восприятие Вневременного, Бесконечного, Безмолвного, безымянного и не имеющего формы Покоя по ту сторону нашего бытия. Отречение Арджуны – это тамасический уход от действий саттвически-раджасического человека. Учитель мог бы поддержать такое отречение и воспользоваться им как чёрным входом в чистую и безмятежную аскетическую жизнь; или же, немедля очистив его от чужеродных элементов, возвысить его до разреженных высот саттвического отречения. Но он не делает ни того, ни другого. Он не одобряет тамасический уход от действий и стремление Арджуны к отречению и предписывает ему продолжать действия, столь же жестокие и страшные, что и прежде, но указывает ученику на отречение иного рода, внутреннее отречение, истинное разрешение его кризиса, посредством которого он сможет реализовать превосходство души над мировой Природой, души, действующей в мире в состоянии покоя и самообладания. Не физическая, а внутренняя аскеза – вот в чём смысл учения Гиты.
Сансара, как обусловленное существование - тупик, запутанный лабиринт.
Санньяса, выбор санньясы - это достойный выход из тупика сансары.
Быть санньяси - означает жить осознанно, наедине с Богом, без привязанностей.
Из санньясы возможна садхана, возможен тапас.
Возможна сева.
В этом ее, санньясы, главная ценность.
И никто не сможет вам помешать.
В санньясе они возможны потому, что этот статус создан, предназначен именно для садханы, севы и тапаса.
В санньясе вы можете предаваться садхане, тапасу так долго, сколько захотите, и все поймут это.
А из садханы и тапаса, как известно, рождаются самадхи и сиддхи.
Из самадхи приходит непрерывное осознание истинной природы ума, сахаджи.
Из такого осознания истинной природы ума приходит викальпа-кшая - самоосвобождение, мано-наша - разрушение иллюзии двойственного ума, васана-кшая - разрушение кармических тенденций.
Из мано-наша приходит просветление, джняна, а затем и Освобождение, Мокша.
Из Мокши приходят свобода, вечная мудрость и ничем не обусловленное счастье пребывания в Атмане.
Поэтому санньяса - это самое лучшее, самое великое, что может произойти с вами в этой жизни, кроме, разумееется, самадхи и Мокши.
🕉Из сатсанга Шри Гуру Свами Вишнудевананда Гири
Шри Ауробиндо
Эссе о Гите.
Глава 6. Человек и жизненная борьба.
(окончание главы)
Арджуна – это кшатрий, раджасический человек, подчиняющий свои раджасические действия высокому саттвическому идеалу. Он выходит на это эпическое сражение в предвкушении битвы, как на «праздник войны» (1.22 – прим. пер.), но с гордой уверенностью в правоте своего дела; он мчится на стремительной колеснице, разрывая сердца врагов победным рёвом своей боевой раковины (1.14, 15, 19 – прим. пер.); он хочет взглянуть на этих царей мира (1.22-23 – прим. пер.), выступающих против него за неправое дело, стремящихся сделать здесь нормой жизни презрение к закону, справедливости и истине, сменив их на своекорыстие и высокомерный эгоизм. Когда эта уверенность в нём разрушается и он оказывается выбитым из привычной колеи, а ментальная основа жизни уходит у него из-под ног (1.27, 45 – прим. пер.), в его раджасическом существе вскипает тамас, а с ним – реакция изумления, печали, ужаса, смятения, уныния, недоумения и глубокий разлад рассудка с самим собой; он теряет присутствие духа, впадая в невежество и инерцию. Именно поэтому он решает отречься [от жизни и действий]. Лучше быть нищим и жить подаянием, чем такая дхарма кшатрия (2.5 – прим. пер.); чем битва и действия, ведущие к повальной резне; чем закон, согласно которому господство, слава и власть достигаются лишь разрушением и кровопролитием; чем вкушение обагрённых кровью наслаждений; чем защита справедливости и права средствами, не совместимыми с понятием о праве и справедливости; чем утверждение общественного закона посредством войны, чей ход и итог разрушают все устои общества.
Sannyāsa – это отречение от жизни и действий и от трёх гун Природы, но решение принять её определяется той или иной гуной. Это может быть тамасический импульс – отречение из бессилия, страха, неприятия, отвращения, ощущения ужаса от мира и жизни; или импульс может быть раджасическим, но с тамасическим оттенком – усталость от борьбы, печаль, разочарование, нежелание участвовать в этой бессмысленной суете со всеми её страданиями и вечной неудовлетворённостью. Или же это может быть раджасический, но облагороженный саттвой импульс – стремление достичь чего-то, превосходящего все блага жизни, обрести высшее состояние, подчинить саму жизнь внутренней силе, что дерзает разорвать все путы и выйти за все пределы. Наконец, это может быть саттвическое отречение – интеллектуальное восприятие тщеты жизни и отсутствия сколь-нибудь реальной цели или оправдания этого мироздания и его вечного коловращения, или же духовное восприятие Вневременного, Бесконечного, Безмолвного, безымянного и не имеющего формы Покоя по ту сторону нашего бытия. Отречение Арджуны – это тамасический уход от действий саттвически-раджасического человека. Учитель мог бы поддержать такое отречение и воспользоваться им как чёрным входом в чистую и безмятежную аскетическую жизнь; или же, немедля очистив его от чужеродных элементов, возвысить его до разреженных высот саттвического отречения. Но он не делает ни того, ни другого. Он не одобряет тамасический уход от действий и стремление Арджуны к отречению и предписывает ему продолжать действия, столь же жестокие и страшные, что и прежде, но указывает ученику на отречение иного рода, внутреннее отречение, истинное разрешение его кризиса, посредством которого он сможет реализовать превосходство души над мировой Природой, души, действующей в мире в состоянии покоя и самообладания. Не физическая, а внутренняя аскеза – вот в чём смысл учения Гиты.
ндекс
