Текст клятвы Гиппократа, произнесенной им на самом деле

Клянусь Аполлоном врачом, Асклепием, Гигией и Панакеей и всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное обязательство: считать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать ему в его нуждах; его потомство считать своими братьями, и это искусство, если они захотят его изучать, преподавать им безвозмездно и без всякого договора; наставления, устные уроки и все остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому.

Я направлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно также я не вручу никакой женщине абортивного пессария. Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство. Я ни в коем случае не буду делать сечения у страдающих каменной болезнью, предоставив это людям, занимающимся этим делом.

В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всего намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами. Чтобы при лечении, а также и без лечения, я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастие в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена; преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому.

В Швеции, в восемнадцатом веке, жил да был король. Звали его Густавом III. Был он большим противником нездорового образа жизни и топил за ЗОЖ. В частности, презирал Густав любителей кофе и чая, всячески убеждая современников: "Пейтя воду, господа!"

И вот, в пылу пропаганды ЗОЖ, решил Густав поставить научный эксперимент на живых людях. Нормальных людей было жалко, поэтому король отыскал подопытных среди приговоренных к смертной казни. А для вящей чистоты эксперимента подобрал он близнецов. Рассадив их по камерам, король заменил им высшую меру на пожизненное заключение, в течение коего один из них должен был выпивать по три чашки кофе в день, а второй - столько же чая. К несчастным узникам были приставлены врачи, скрупулезно следившие за изменением состояния подопытных.

А потом эксперимент пошел по непредвиденной орбите. Сначала умер один врач, потом второй. Густав III, убитый в 1792 году, также не смог дождаться результата. Среди близнецов первым умер пивший чай, в возрасте 83 лет. Точная дата смерти второго близнеца неизвестна...

Пейте кофе, господа!

Американские антропологи, которые в течение 14 лет наблюдали за группой диких шимпанзе в национальном парке Кибале в Уганде, в статье, опубликованной в журнале Current Biology, сообщили о том, что в природе молодые самки этого вида так же, как и люди, играют в куклы. Причем в роли последних выступают всевозможные деревяшки.

Правда, подобные игры уже отмечались у шимпанзе и других человекообразных обезьян, обитающих в зоопарках. Однако в этом случае ученые решили, что, поскольку высшие приматы могут успешно копировать поведение людей, то они, скорее всего, "научились" им, наблюдая за детьми людей. До настоящего времени был известен лишь один достоверный случай, когда дикие шимпанзе играли в куклы — одна юная самка из стаи, проживающей в местечке Боссу (Гвинея), нянчила деревяшку совсем как ребенка, пока ее мать ухаживала за умирающей младшей сестрой.

Стая, за которой антропологи А. Пеллегрини и Р. Смит наблюдали в течение 14 лет, обитает в глухом уголке национального парка Кибале в Уганде. Данная группа не имеет постоянных контактов с людьми, а человеческих детей, судя по всему, вообще никогда не видела. Так что вероятность того, что обезьяны научились этому у человека, практически равна нулю. Скорее всего, эти игры являются их собственным элементом поведения.

Что же представляют собой обезьяньи куклы? Это обычные деревяшки, самых разных форм и размеров, зачастую вообще никак по внешнему виду не напоминающие реальных детенышей шимпанзе. Антропологи установили, что данные деревянные куклы никогда не используются для иных целей: ни как оружие, ни как палки-ковырялки. Известно, что данные обезьяны используют самые разные палочки в качестве зондов или щупов, чтобы проверять дупла, где может быть вода или пчелиное гнездо с медом. Однако такие палочки-зонды совсем не похожи на деревяшки, используемые в качестве кукол, последние гораздо толще и тяжелее.

Отмечено, что шимпанзе носят своих кукол повсюду с собой, спят с ними в гнездах и играют с ними примерно так же, как матери-шимпанзе со своими младенцами. При этом они приходят в ярость, если у них кто-нибудь отнимет игрушку. Но, как считают ученые, все эти игры в "дочки-матери" полностью прекращаются с рождением первого детеныша. Лишь изредка за игрой в куклы удавалось застукать и взрослую самку, однако это всегда оказывалась особь, не имеющая пока своих собственных детей.

Тем не менее, антропологи подчеркивают, что регулярных игр в куклы у самок из других коллективов шимпанзе пока не замечено. Следовательно, это не чисто инстинктивное поведение, свойственное всем особям данного вида, а основанная на врожденных психологических склонностях местная традиция, передающаяся путем подражания. Исследователи уверены, что дети не могли научиться данной игре у своих матерей, потому что матери никогда этим при них не занимаются, а значит, они учатся друг у друга. До сих пор подобные "детские традиции" были известны лишь у людей.

Подобное говорит о том, что, скорее всего, когда-то давным-давно, 6-8 тысяч лет назад, данная традиция могла возникнуть и в некоторых коллективах первобытных людей. А поскольку она несет явную эволюционную выгоду, поскольку девочки, отрабатывающие материнские элементы поведения, играя в куклы, впоследствии становились лучшими матерями, то эта традиция постепенно распространилась и закрепилась. Настолько прочно, что до сих пор кукла является одной из самых любимых детских игрушек.



Итак, еще одна "чисто человеческая" черта оказалась общей для людей и шимпанзе (к глубокому сожалению креационистов). Более того, на примере стада из Кибале стало понятно, что процесс возникновения и распространения традиций у всех высших приматов, видимо, очень похож в деталях. Так что играющие в куклы шимпанзе, сами того не подозревая, помогли ученым реконструировать еще одну страничку из природной летописи ранней истории человечества.

Читайте больше на https://www.pravda.ru/science/1062322-pantroglodytes/

Друзья, не спешите делить мир на нормальных и даунов... Надо разобраться... Соколов вот щас расскажет. Он рассказывает доступно, красиво и специально для нас, идиотов!

Табачная клизма применялась в Европе в начале XIX века при попытках реанимации утопленников. Считалось, что прогревание табачным дымом может восстановить дыхание. В Лондоне комплекты для подобной реанимации были размещены вдоль берегов Темзы вместе со спасательными кругами.



В английском языке существует такое милое выражение "blowing smoke up your arse" (вдувать дым в чью-то задницу). Это означает, что один человек хвалит другого, мягко говоря, не очень искренне (мои московские друзья, в похожих ситуациях, частенько говорят "дуть в попу" - но не важно). Это выражение - оно не просто так появилось на свет. Дело в том, что в конце 1700-х годов врачи в буквальном смысле заполняли дымом прямую кишку своих пациентов. В те времена это была широко распространённая медицинская процедура применяемая при стандартной реанимации. Большей частью - утопленников. И хотя впервые искусственное дыхание стали применять еще древности, но к XVIII веку на искусственную вентиляцию легких уже возлагали не очень большие надежды. Человечеству хотелось прогресса. Новых невероятных прорывов и свершений. Поэтому всем показалось очень интересной идея выловить труп из Темзы и покурить ему в анус. В Лондоне, кстати, оборудование, необходимое для данной процедуры, висело повсеместно на набережных (оно было любезно предоставлено Королевским гуманным обществом). Люди, которые часто отдыхали возле воды, обязаны были знать, где именно располагалось это оборудование и как им пользоваться. Для этого повсеместно проводились мастер-классы с привлечением жителей окрестных домов, которых сгоняли туда отважные лондонские полисмены.




Итак, а как же всё это началось? Как известно, представители коренного населения Америки использовали табак в различных целях, включая лечение многочисленных недугов. Европейские врачи подхватили эту идею и начали пропагандировать табак в качестве средства лечения всего, начиная от головных болей и заканчивая онкологическими заболеваниями. В 1745 году Ричард Мид был одним из первых известных представителей Запада, которые предложили делать "табачные клизмы" как эффективное средство реанимации утопающих. В 1774 году врачи Уильям Хоуз и Томас Коган, практиковавшие медицину в Лондоне, создали Институт по оказанию немедленной помощи утопающим. Позже эта группа стала Королевским гуманным обществом. В 18 веке общество заявило о готовности заплатить четыре гинеи (около 450 фунтов стерлингов или 756 долларов в переводе на современные деньги) тому, кто найдёт способ успешного спасения утопающих. И вскоре такое решение было найдено одним из учредителей гуманного общества, после чего неутомимые добровольцы Королевского гуманного общества начали использовать новейший и величайший способ "оживления" утопающих при помощи "табачных клизм". И уж если они не помогали, то врачи применяли искусственное дыхание. Чтобы люди могли легко запомнить, что нужно делать в таких случаях, доктор Хоулстон в 1774 году опубликовал полезный стишок:


Tobacco glyster (enema), breathe and bleed.
Keep warm and rub till you succeed.
And spare no pains for what you do;
May one day be repaid to you.

Табачная клизма – вдувай дым, пока не восстановится дыхание и кровообращение.
Согревай и растирай человека до тех пор, пока не добьёшься успеха.
И не жалей своих усилий, делая это;
В один прекрасный день добро к тебе вернётся.




Первый случай применения табачных клизм в качестве реанимационного метода был задокументирован в 1746 году. Мужчина вытащил на берег свою тонущую жену, которая была без сознания, и, не зная, что делать дальше он в растерянности взял свою курительную трубку с табаком, поджёг её и засунул в задний проход своей жены, после чего охватил губами другой конец и дунул. Как ни странно, но это сработало: его жена пришла в себя, когда в её прямой кишке оказался табачный дым. Эта практика быстро распространилась, достигнув пика своей популярности в начале XIX века. Но в 1811 году безумный в своих исканиях английский учёный Бен Броди в ходе проведения исследования на животных обнаружил, что никотин оказывает негативное влияние на сердечнососудистую систему. И тут же об этом стал всем рассказывать. Ну - делать было нечего - в конце-концов ему поверили и в течение следующих нескольких десятилетий популярность метода "вдувания табачного дыма в чью-либо задницу" постепенно стала угасать, а к 1855 году так и вовсе сошла на нет и оборудование убрали с берегов Темзы...

Автор MED_HISTORY

Знакомьтесь, английская графиня Карлайл (она же Люси Хэй), которая служила тайным агентом кардинала Ришелье.



Люси Хэй (урожденная Перси), она же графиня Карлайл (1599 — 1660). Дочь Генри Перси, 9-го графа Нортумберлендского.
Ее отец, лишенный королевской милости, был заключен в Тауэр. Дабы спастись от разорения, Люси в 18 лет вышла замуж за престарелого землевладельца. Спустя два года она овдовела и снова вышла замуж за Джеймса Хэйя графа Карлайла, своего кузена.

Герцог Бекингем обратил внимание на светскую леди. Люси тогда исполнилось 20 лет, графиня Карлайл стала фавориткой Бекингема. Герцог сулил графине влияние в обществе и богатство, но слов своих не сдержал. Он обратил все внимание на французскую королеву Анну, решил очаровать ее и заручиться политической поддержкой. Герцог забыл об обещании, данном фаворитке.

Честолюбивая графиня Карлайл решила отомстить герцогу. По воле случая судьба свела ее с кардиналом Ришелье, и леди стала французской шпионкой.

Вот как описал Ларошфуко решение Люси Карлайл служить Ришелье:
«Кардинал, разъяснив графине, что их чувства сходны и что у них общие интересы, сумел так искусно овладеть надменной и ревнивой душой этой женщины, что она сделалась самым опасным его соглядатаем при герцоге Бекингеме. Из жажды отметить ему за неверность и желания стать необходимою Кардиналу она не пожалела усилий, чтобы добыть для него бесспорные доказательства в подтверждение его подозрений относительно королевы».

В романе Дюма леди Винтер подговаривает религиозного фанатика убить Бекингема, она исполняет приказ кардинала — «убрать герцога». У реальной миледи — графини Карлайл, был личный мотив желать смерти герцога — месть. Говорили, что графиня тоже помогала направить «кинжал убийцы», но всё это осталось светскими сплетнями.

В романе Дюма убийцу герцога зовут тоже Фелтон, как и реального убийцу Бекингема. Сплетни о причастности графини к смерти Бекингема писатель изложил в своем романе, добавив красок.

Графиня Люси Карлайл обладала магическим обаянием (скорее всего, так и было, ведь на портрете она больше напоминает фрекен Бок, и иначе, как магией, ее описываемое обаяние обяснить сложно - прим. Ж. Д.), говорили, что она умеет околдовать своих поклонников. Этим талантом Дюма наделил свою героиню — миледи Винтер. Одно из имен книжной миледи — леди Кларик, созвучно с именем Карлайл.«Неотразимая прелесть мистического сладострастия — самая губительная из всех страстей».

О мистической привлекательности графини Карлайл писал поэт Роберт Геррик
Я чёрный шёлковый шнурок
Зреть на её запястье мог;
Он руку нежно обвивал,
Как будто узницу сковал.
Была безрадостной темница,
Но вот является денница,
И, потеснив сплошную тень,
Пред нами вместе ночь и день.
Воображаю! если там,
В плену, свободы дивный храм,
Прошу любви, и я готов
Тех мрачных не снимать оков.

В эпоху барокко черный шнурок на руке носили адепты мистических обществ. Говорили, что магия помогала графине в любви и политике. Миледи оставалась неуязвима для интриг, расставляя ловушки другим.

Вряд ли автор «Blue Canary» преследовал цель рассмешить публику, но сегодня воспринимать эту грустную песню всерьёз невозможно. Виной тому советская мим-труппа «Лицедеи», которая во второй половине 1980-х годов буквально извлекла серенаду из тени забвения и придала ей неувядающий накал идиотии.

Номер, придуманный Робертом Городецким, на первый взгляд, казался высосанным из пальца. Двое клоунов с игрушечными гармошками просто кривлялись под песню, а третий — с сачком — предельно невпопад подпрыгивал на словах припева.

Тогда я расслышал эти слова, как «Плюм-плюм-плюм кораблик…», хотя, конечно, это было «Блю-блю-блю канари», ведь речь в песне шла о канарейке. Здесь надо отметить, что слово «blue» в данном случае не имело отношения к цвету птицы (голубых канареек в природе не существует). Точно так же, как в песне EIFFEL 65 припев «I’m blue» вовсе не свидетельствует о нетрадиционной сексуальной ориентации исполнителя. В обоих случаях слово «blue» выступало в своём втором значении — «грусть».
А почему мы говорим об английском языке? — спросите вы — Ведь песня звучит на итальянском. Вот тут-то и начинается самое интересное…

Об истории «Blue Canary» долгое время ничего толком не было известно. Да и сегодня человек, заглянувший в Википедию, неожиданно обнаружит, что статьи об этой песне нет ни на итальянских, ни на английских страницах. Зато она присутствует в русском сегменте Википедии. Именно благодаря стараниям наших энтузиастов ситуация вокруг «Грустной канарейки» значительно прояснилась.

Оказалось, что песню, действительно, написал итальянец по имени Винс (Винченцо) Фьорино. Правда, жил он в США, поэтому изначальный текст «Blue Canary» был англоязычным (по-итальянски песня бы называлась «Blu Canarino»). В 1953 году композиция вышла сразу в двух вариантах: сперва — в исполнении оркестра самого Фьорино, а затем — в исполнении американской актрисы Дины Шор.

В Америке «Blue Canary», судя по всему, ажиотажа не вызвала. Зато в Старом свете её полюбили и тут же начали переводить — на испанский, немецкий и даже японский. Учитывая неаполитанский дух песни, наиболее органично она прозвучала на итальянском в исполнении дуэта Карло Бути и Марисы Фьордализо. Правда, при переложении на другие языки текст песни трансформировался — неизменным оставалось только присутствие поющей канарейки.

Англоязычный оригинал был самым оптимистичным — там канарейка грустила о кенаре, а в мажорной части певец убеждал её, что возлюбленный скоро прилетит и всё будет хорошо. Автор же италоязычного текста никаких надежд для канарейки не оставил («Грустная канарейка ждёт напрасно, что вернётся в гнездо тот, кто ушел далеко»). В испано- и немецкоязычных версиях пение канарейки просто служит фоном для воздыхания женщины о своём любимом.


Однажды италоязычную версию исполнил дуэт Марии Косевой и Николы Томова. Они были болгарами, поэтому текст немного переврали. Что не помешало их записи выйти на пластинке «Вокруг света», изданной советской фирмой «Мелодия». Именно на ней «Лицедеи» и нашли источник вдохновения для своего номера.

Спустя время я обнаружил, что существует и отличный русский текст Алексея Гомазкова, который с удовольствием поют разные исполнители. Понятно, что наша версия не может существовать иначе, как в пародийном и ироничном ключе:

Жёлтый шарик в листве зелёной,
Печальный, нежный птенец влюблённый.
Есть у пташки большое сердце,
Никак не может оно согреться.

И спешит поведать миру
Песня маленькой канарейки
Как уныла жизнь без милой,
Как минуты счастья редки.

Одинокий грустный кенар,
Его пенье тоньше свирели,
Ни один искусный тенор
Не осилит эти трели.

Как комарик поёт он тонко —
Любовь коварна, судьба жестока…
Смолкли трели и нет возврата
Мечты сгорели в огне заката.

Жёлтый как фонарик —
Чик-чирик! — певец печальный.
Лови последкий слабый луч
И мой куплет прощальный…

Жёлтый как фонарик —
Чик-чирик! — на ветке плачет —
Зачем же всё случилось так…
Ах, если бы иначе.

Автор: Сергей Курий

А и не взять ли, люд честной, в руки гусельки,
Не простые гусли - самогудные!
Не сказать ли слово былинное
О родословьице Христа Иисусушки...

Во далекой ли стране во Иудеюшке,
В государствии ли царствии Израилевом
Поживал во времена стародавние
Добрый молодец, свет Авраамушка.
Долго ль, коротко ль поживати ему,
А родил богатырь еще богатыря.
Еще сына нарек Исаакушкой.
Еще сын Исаак родил Иакова.
Еще Иаков родил Иудушку.
Еще братушек его - все один к одному,
Удалые молодцы, ни одной девицы.
Еще много рожали добры молодцы.
А от Авраамушки до Давидушки - родов четырнадцать...
И до поселения в Вавилоне-граде - родов четырнадцать...
И еще потом - родов четырнадцать...
Вот родил Матфанушка еще Иакова,
А Иаков, поднатужился, родил Иосифа.
А Иосиф внезапно бросил рожать
А жениться решил и мужем девице стать...
А Мария девица была столь пречистая,
Столь разумная была, непорочная,
Понесла без мужа, целомудренно,
Без его ли, непосредственно, вмешательства.

Без участьица, братцы, Иосифа,
Еще батьки его, Иакова,
Еще пращура его, Авраамушки.
А с участием токмо архангела
Духа святого в девицу вдохнувшего.

А и срок пришел свет-Мариюшке
Разрешиться нетленно от бремени.
Испражнилась девица Иисусушкой,
Иисусушкой, свет Христосушкой.
Почесал затылок Иосиф-муж,
Покряхтел Иосиф тихо в бороду,
Записал на себя Иисусушку,
На свою законную фамилию.

А и как не возьмет досадушка
Авраамова семени отпрыска?
Не свяжись он с исчадием адовым
Вероломного женского племени,
А рожай самолично, по старинушке,
Как рожали Авраамушка с Давидушкой,
Не прервалось бы родословьице честное,
Не писал бы на себя чужого отрока,
Не затмила бы слава девкина
Богатырского доброго имени,
Всеми правдами и неправдами
Не пришлось бы ему примазываться
Родословьицем к звезде новоявленной.
Родословьицем знатным и славным,
И в писании многажды описанным...
Да к Иисусу отношения не имеющим.

Как и в начале времен, сошлись на Поле Брани в своей бесконечной непримиримой борьбе Бобро и Осло. Бранились-бранились, но дело к вечеру, а перебранить друг друга не могут. "Эй, ишак! - бранилось Бобро, - когда до твоих ослиных мозгов дойдет, наконец, что Бобро побеждает всегда!" Осло отбранивалось: "Еще мой прадед вашего бестолкового брата на лопатки клал - никогда такого не было, чтобы Осло было посрамлено!".
Охрипли, утомились, сели горло промочить. Осло и говорит: "Я тебя сейчас в шахматы разок вздую, и сразу ясно станет, кто здесь умный, а кто погулять пришел." "Чур мои белые! - сипит Бобро - белые начинают и завсегда выигрывают." "Мечтай, мечтай..." - злорадно ухмыляется Осло. Расставили фигуры, Бобро ходит белыми, а Осло белые фигуры черным сапогом топчет. Бобро опять ходит, а Осло топчет. Дрожащими руками Бобро походило белым королем, и на этом белые фигуры кончились. "Я выиграло, - говорит Осло - скидывай свои белые одежды. Теперь я - Бобро". А Бобро поджало губки и процедило: "Обломись, я выиграло." Осло опешило: "Эй, ты чего нарушаешь? Всю жизнь на раздевание играли - кто победил, тот и в Бобро наряжается! Раздевайся, ты проиграло!" Но Бобро приняло позу и изрекло: "Моя победа переросла в новое качество! Теперь она духовная!" "Это еще как?!" - удивилось Осло. "А очень просто, - отвечает Бобро - сколько бы раз ты ни выиграло, я помучаюсь, прощу тебя и духовно победю."
"Во!" - восхищенно подняло большой палец Осло и, потирая ручонки, побежало радоваться неожиданному компромиссу и пользоваться открывшимися возможностями.